Доминик Кобб или, попроще, Дом (Леонардо Ди Каприо), занимается очень экзотическим ремеслом – с помощью некоего сложного, но не громоздкого оборудования проникает в сны влиятельных людей и крадет оттуда их секреты для других влиятельных людей, которым объект проникновения – кость в горле. Экзотичность этой профессии слегка уступает ей в рискованности. Каждое проваленное задание рискует стать для Дома последним, потому что заказчик, ворочающий капиталом и вкладывающий солидную его часть в предполагаемую кражу, не приемлет краха. Понятно, что в таком деле в одиночку не справиться, поэтому в атаку Дом ходит с другим извлекателем Артуром (Джозеф Гордон-Левитт), имитатором Имсом (Том Харди), который во сне может принять облик нужного человека и вовремя щипнуть объект за ногу, чтобы тот сам ему все рассказал; и архитектором, который моделирует мир сна.
Собственно, последнее задание и закончилось для него неудачно. Во-первых, подсознание Дома, винящего себя в смерти своей жены Мол (Марион Котийяр), регулярно изрыгает ее персонаж в самый разгар операции во сне и этот персонаж ведет себя крайне агрессивно, пытаясь помешать ему закончить начатое. Собственно, в этот раз произошло то же самое. Мол появилась во сне и предупредила финансового воротилу Сайто (Кэн Ватанабэ), который и был последним объектом кражи секретов, а тот в свою очередь начал прямо во сне сопротивляться. Сопротивление специально обученного такими же мастерами, как и сам Дом, человека во сне принимает форму хорошо вооруженных головорезов, которые довольно быстро отличают обычных персонажей сна от тайком влезших туда извлекателей и весьма настойчиво стараются этих извлекателей убить. Умер во сне – проснулся, а назад уже не влезть. Во-вторых, облажался архитектор, при создании модели сна пропустивший одну маленькую деталь, в которую Сайто потом буквально уперся носом. Если жертва понимает, что она находится во сне и что вот этот парень с пистолетом стращает слегка понарошку, то вся кропотливая работа летит к черту на рога. Работа с очень богатым Сайто вот полетела.
Но Сайто не в обиде. Наоборот, проваленная операция оказалась всего лишь организованной им же проверкой команды на профессионализм и результатом он очень доволен. Он предлагает Дому и Артуру задание посложнее. Красть секреты может каждый, а вот вам, ребята, я очень хорошо заплачу, – говорит Сайто – если вы во сне внедрите идею в голову другого бизнесмена по имени Роберт Фишер (Киллиан Мерфи). Внедрите ему идею о разрушении компании его отца Мориса (Пит Постлтуэйт). Внушите ему во сне, что он прямо таки обязан сделать это. Пройдет некоторое время, брошенное вами зерно прорастет и оформится в вожделение видеть крах империи «Фишер». И тогда моя компания зацветет пышным цветом и заиграет яркими красками. А я буду стоять и любоваться. Сделай это, Доминик Кобб, и я сниму с тебя все обвинения, которые на тебя понавешали в родных США, чтобы ты смог вернуться домой и обнять своих любимых детей, которым ты до сих пор вынужден по телефону врать о том, что приедешь совсем скоро.
Эти доводы произвели на Дома более чем должное впечатление, и он согласился, а также убедил всех остальных членов команды, что внедрение идеи в голову, вопреки устоявшемуся мнению, не миф, а посильная, хотя и неимоверно сложная задача. Тесть Дома Майлс (Майкл Кейн), который в свое время обучил зятя скакать по снам, а теперь присматривает за его детьми, выручил его еще раз. После испытания у Сайто команде нужен новый архитектор вместо того, который, мало того, что во время проработки мира сна нарисовал не тот ковер, так еще и заложил всех хитрому бизнесмену. «Майлс даст вам нового архитектора!» - говорит Майлс и знакомит Дома с Ариадной (Эллен Пейдж), весьма одаренной особой, которую только слегка подготовить – зачитать пару сонных постулатов.
Потрясающий фильм! Просто отличный! И ни черта не авторский, как полагают некоторые «одаренные» лица. Все философское, что есть в этом фильме, это несколько вторичных, повторяю – вторичных, мать вашу, идей, которые и рядом не служат фундаментом для сюжета и которые обсосали до кости разные идиоты. Человек во сне сходит с ума, у него наступает коллапс личности и нарушение духовного равновесия. Она мертва, а он прям распереживался до такой охренительной степени, что его подсознание теперь самостоятельно рождает ее чудный образ, готовый угробить все благое начинание. Он не хочет видеть лица детей во сне, чтобы чердак не треснул натрое и не спутались экзистенциальные параллели сна и реальности. Чтобы не пропасть и остаться в струе. Херня это все – вот что я вам скажу. Охрипшие от словесного пердежа критики не знают значений и половины написанных ими же слов, зато связывают их так талантливо, что у читающего ноги за хребет и кровоизлияние в мозг. А Нолан снимал МЕЙНСТРИМ! И волчок он вертел только затем, чтобы поиздеваться над пишущим чукчей. И в интервью, когда его спрашивали, а на хрена волчок вертелся, только тихонько острил, чтобы уж насовсем охрипли.
Главное в «Начале» - пусть уж будет, как перевели – это действие. Со второй минуты его льют на зрителя ушатами. Только что в одном сне приготовивший для всех снотворное химик Юсуф (Дилип Рао) под проливным дождем отрывался на фургончике с кучей спящего народа от сопротивления с автоматами – и вот уже в другом Артур в коридоре отеля почем зря вышибает дух из тех же сопротивляющихся в условиях постоянно меняющейся гравитации. А в третьем Имс отстреливает вездесущих из переносной ракетницы, прячась на базе в горах. Спящего убивают – он просыпается, для всех остальных «спящих в одной кровати» его сон начинает рушиться и они наблюдают умопомрачительную картину из обломков смоделированного мира, заворачивающихся в вихрь или разлетающихся непонятно куда.
Бешеная динамика происходящего достигается также навороченным сюжетом. Взяв несколько вышеупомянутых вторичных сюжетных линий, Нолан присочинил к ним очень цельный и захватывающий мир, в котором так же, как в реальном, все несовершенно, но логично и гармонично между собой завязано. Именно на идее этого мира и держится весь фильм. И держится – будь здоров. С той же второй минуты сюжет начинает разворачиваться завидными темпами. Напряжение бьется в потолок, а, досмотрев, встаешь и не веришь, что прошло два с половиной часа.
Из актеров порадовал только Том Харди. Было в нем что-то живое и цепляющее. Еще чуть-чуть от остальных оторвался Кэн Ватанабэ. Все остальные сыграли неплохо, но без изюминки. Эллен Пейдж просто повторила некоторые моменты из ее прошлых и пока явно лучших ролей в «Леденце» и «Джуно», в результате чего просто потерялась среди более опытных коллег. Но это все-таки нельзя считать проколом. Настоящий прокол – это Марион Котийяр, которая играет вообще непонятно что и как бог на душу положит. Если образ, возникающий во сне и начинающий ставить остальным палки в колеса – это куда не шло, то любящая жена и мать из нее получилась никакая.
Да, еще «Начало» восхитительно выглядит и звучит. Впечатляет вышеупомянутый эпизод в отеле с Артуром, размазывающим по стенке охрану. «Собеседование» Ариадны, когда она и Дом попадают в сон и первая все там меняет и корежит, также вдавливают в диван. Чего уж говорить о перестрелках с сопротивлением – их там много и они держат у экрана, как привязанного.
Диагноз: пациент дышит. Смотреть в обязательном порядке. Кристофер Нолан – это талантище. Талантище, кстати, захапало львиную долю технических наград на церемонии вручения одной очень известной, но сомнительной по репутации премии. Правда, на этот раз они не промахнулись. Конкурентов не было и быть не могло.
{igallery 49}