А потом случилось. Сэм, собирая вещи в колледж, случайно обнаружил маленький кусочек кубика-искры, застрявший у него в толстовке после того, как он, Сэм, самолично этим кубиком насмерть поджарил вожака десептиконов Мегатрона. Все бы ничего, но этот кусочек, будучи обнаруженным, немедленно засветил Сэму в мозг всякую фигню о том, что Эйнштейн, оказывается, ошибался, что самая его известная формула работает только в одном из восемнадцати существующих подпространств, что учебник астрономии следует выкинуть в печку и переписать, а еще - что надо было слушать дедушку, а не врачей, которые поставили дедушке неутешительный диагноз.
Примерно в то же время в «НЕСТ» провели удачную операцию по отлову и отстрелу десептиконов в Шанхае. Удачную – это значит, что они уничтожили нескольких десептиконов и полгорода. Точнее, полгорода уничтожили десептиконы, а автоботы им только немножко помогли. Но в таких случаях всегда найдутся недовольные. Во-первых, нашлось правительство, которое не волнует, сколько машин во время погони по центральному шоссе улетело в кювет по вине десептиконов, а сколько – по вине автоботов. Было выслано доверенное лицо, на поверку – обычный идиот, зато с документом, позволяющим открыть любую дверь или сказать автоботам что-нибудь обидное, не боясь при этом получить пальцем по лбу. И это лицо-идиот от имени правительства приказал автоботам либо спрятаться, чтобы не нашли, либо свалить к чертовой робобабушке с планеты. Пускай, мол, десептиконы сами разнесут еще пол-Шанхая. Главное, чтобы автоботы ничего не разносили.
Во-вторых, недовольным оказался некий Фоллен (за каким хреном российские прокатчики оставили это имя непереведенным, а название фильма перевели как «Месть падших», а не «Падшего», что куда ближе к истине – непонятно). Этот Фоллен уже тысячу-две лет лежит обездвиженным на правах десептикона-изгоя на том, что раньше было планетой Кибертрон и все это время вынашивает планы по массовому уничтожению автоботов и людей. В незапамятные времена он принадлежал к особой группе трансформеров – всех, кто по фамилии Прайм. Но потом он их коварно предал, получил кличку Фоллен (он же Падший), а также – по зубам, и остался гнить на Кибертроне, дожидаясь, пока кто-нибудь за ним не прилетит и не скажет: «Подъем!». За ним прилетел Старскрим, выживший после первой части, сказал: «Подъем!», и Фоллен поднялся. И теперь всей Земле угрожает опасность, потому что Фоллен за тысячу-две лет стал таким злющим, что руки оторвать ему теперь сможет только другой Прайм. А таковым остался только Оптимус, лидер автоботов. Ой, а вон же он внизу, защищает Сэма от троих десептиконов. Ой, а среди них Мегатрон. Быстро они Мегатрона откачали. Вот обидно, если Оптимуса убьют или покалечат – придется два часа ждать, пока откачают его. Без него-то Фоллена не победить.
«Трансформеры» изначально были беспроигрышным вариантом. За все время своего существования они собрали значительную армию фанатов, которая только и ждет, как бы девятым валом рвануть в кинотеатр. Да и простому смертному интересно посмотреть, как роботы эффектно трансформируются и деформируются друг о друга. Проект попал к Стивену Спилбергу, у которого денег куры не клюют. А тот посадил в режиссерское кресло Майкла Бэя, который прослыл большим мастером все на экране взрывать, да так, что зритель под кресло прятался от восторга во время просмотра. И вот эти людские составляющие вовремя собрались вместе и выплюнули на экран зрелище, которое до сих пор называют лучшей работой Бэя. Касса, как и предсказывалось, была собрана отменная. Но самое главное, что первые «Трансформеры» и без всякой кассы оказались великолепным фильмом, в котором было все, что нужно блокбастеру: тупой, но веселый сюжет, несколько хороших актеров, на пару с сюжетом веселивших зрителей в перерывах между экшен-сценами, и сами экшен-сцены с трансформерами, которые так офигительно трансформировались и соскребали друг с друга краску, что было счастье всем и каждому. И никто не уходил обиженным. И именно трансформеры, ходячие спецэффекты из десяти тысяч подвижных и взаимодействующих мелких компьютерных деталей заставили пойти в кино даже самых отмороженных циников. Просто раньше такого никто не делал, и фильм выплыл за счет идеи, которую мог испортить только круглый идиот без гроша в кармане. Стало понятно, что продолжению быть.
Вот только каким ему быть? По мне, так стоило просто-напросто увеличить количество роботов в кадре, заставить их наскакивать друг на друга, уворачиваться от выстрелов и ударов, принимать выстрелы и удары на грудь и в лоб, отлетать, сносить здания целиком или по половинам, хрустеть отлетающими запчастями, проявлять некоторые зачатки тактики, мочить вмногером одного или выводить одного на толпу. Приблизительно так обстояли дела в первой части. Вспомнить хотя бы Оптимуса Прайма, который там эффектно получил по морде от десептикона со здоровенной вилкой на руке, эффектно поуворачивался от этой вилки, эффектно спрятался за столбом-опорой, эффектно достал из руки меч и, эффектно выскочив из укрытия, эффектно открутил этим мечом десептикону голову. Или робот-танк тех же десептиконов, который стрелял-стрелял, отбивался от наскакивающих автоботов, швырял их в здания, терял наплечные и заплечные орудия и запчасти, а потом заработал десяток разрывных в брюхо и героически отдал душу чертовой робобабушке. Именно за такие моменты хотелось бежать расцеловывать Бэя и всю его съемочную группу.
Так ведь нет. До этого авторы не додумались. Ну, почти не додумались. По-настоящему зрелищных моментов в фильме ровно два: Оптимус с двумя мечами, откручивающий гайки трем десептиконам в лесу, и Бамблби, буквально разбирающий на запчасти здоровенного красного робота. Все остальное почему-то не веселит. Ни самое начало в Шанхае, ни пиротехническое шоу в песках, ни Оптимус-наше-всё Прайм, после значительного апгрейда разрывающий троих, четверых (ой, уже пятерых) противников голыми руками. Все вторично, все уже видено. И даже огромный робот Девастейтор, который вроде как должен впечатлять уже одними своими размерами, со своей задачей не справляется. Что толку от такого громилы, если он даже пошевелиться не может. Вон, агент Симмонс (Джон Туртурро) на пирамиду быстрее него забрался.
Как будто этого мало, фильм к тому же чудовищно затянут. После боя в лесу Сэм в окружении банды товарищей будет битый час носиться по миру в поисках одного артефакта, еще минут пятнадцать в мучениях будет нести его на условленное место, а зритель ровно один час пятнадцать минут будет, пардон, дрыхнуть в кресле. А если кресло неудобное? Вот у меня было неудобное. Вы не представляете, как это неприятно. После таких финтов ушами теряешь веру во все человеческое.
Ах, да, простите, авторы решили за эти час пятнадцать позабавить зрителей пердильным юмором. Маленький десептикончик, трахающий ногу Меган Фокс, это, доложу я вам, №%@&#! с большой буквы №. От вида жопы Джона Туртурро, спрятанной за неким подобием стрингов, выпадают даже не успевшие поседеть волосы. А у Девастейтора под брюхом есть яйца. Нет, вы правильно меня поняли – не куриные, а самые обыкновенные. Болтаются под видом строительных баб. Интересно, а кто был папой Мегатрона?
А еще там убрали нескольких прикольных второстепенных персонажей вроде негра-хакера в исполнении Энтони Андерсона, добавили десяток дебилов, среди которых пердящий и рассыпающийся на запчасти перевоспитавшийся десептикон Джетфайер, тот же десептикончик-лилипут, трахающий ноги тупоголовых брюнеток, парочка автоботов-близнецов с мордами, как у чебурашек, и сосед Сэма по студенческой общаге (Рамон Родригес), которого в детстве уронили, да, к несчастью, не с восьмого этажа. И написали для всех новых и старых жуткий, картонный текст, который и заставили бедолаг зачитывать на экране да под ружьем. Нормально выглядят только Сэм, майор Леннокс (Джош Духамел), потому что им двоим удосужились написать приличные реплики; агент Симмонс, потому что его играет Джон Туртурро, который даже статую писающего мальчика может сыграть так, что зритель поверит, что перед ним действительно статуя писающего мальчика; Оптимус Прайм, потому что он всегда нормально выглядит, даже отлично выглядит, и Бамблби, потому что он не только отлично выглядит, но при этом ни слова за весь фильм не произносит.
Диагноз: и все-таки смотреть. Особенно, благодаря последним трем упомянутым персонажам и тем самым двум офигительным боевым сценам. Хоть Майкл Бэй и сценаристы обленились и состряпали фильм как бог на душу положит, но «Трансформеры» - это глыба, которую свернуть невозможно. Даже если очень постараться. В крайнем случае, можно прокрутить лишние час пятнадцать минут, тогда, возможно, еще и пересмотреть захочется.