Времена меняются, люди тоже. Сейчас не пятнадцатый век, люди больше не суеверны, для них доктор Парнас – это обычный старик-шарлатан в гриме. А между делом, Парнасу тысяча лет. Он видел много людей и долго их изучал, он на самом деле может проникнуть к ним в разум и очистить его от предрассудков, заставить человека бросить пить, пока у того еще есть печень; начинающего писателя – отбросить комплексы и сомнения и выпустить свой первый шедевр, жену-домохозяйку, пустившую корни на кухне – уйти от неверного мужа, забрать с собой детей и любимого эрдельтерьера и найти работу. Он знает почти все. Не знает он только двух вещей: что такое реклама и как бросить пить самому.
Первая проблема решилась довольно быстро. Однажды доктор, его дочь Валентина (Лили Коул), карлик Перси (Верн Тройер) и паренек Антон (Эндрю Гарфилд), благодаря которым старец еще делает какие-то попытки привлечь недоверчивую публику, спасли молодого человека (Хит Леджер), висящего под мостом. Молодой человек представился Тони. И всё, больше он ничего не сказал. Он не помнит, кто он, откуда, чем занимался и кто его так любезно забыл под мостом. А может, это он сам? Да вроде нет. Зачем, будучи в здравом уме, вешаться и при этом глотать металлическую трубочку, которая, застряв в горле, не даст висельнику задохнуться? Впрочем, Тони недолго задавался вопросом относительно своего происхождения. Обнаружив в себе нехилые способности пиарщика, Тони всего за сутки вывел маленькое предприятие доктора из кризиса. Все хорошо, все счастливы, но все-таки, кто же такой Тони?
Вторая проблема, казалось бы, теперь несущественна. Наложить грим, на который теперь денег – хоть ими плюйся, – и доктор может спокойно сидеть в кресле в качестве мебели, пока по его Воображариуму бегают истеричные домохозяйки, ведомые предприимчивым Тони. И пить бросать не надо – все равно еще неизвестно сколько проживешь. Беда в том, что нетрезвый образ жизни угрожает не столько самому доктору, которого даже за тысячу лет алкоголизм не свел в могилу, сколько его дочке, которую док по пьяной лавочке проиграл в пари дьяволу (Том Уэйтс). Как только Валентине исполнится шестнадцать, за ней придут и заберут со всеми документами. И вот это не дает Парнасу спать спокойно. И он напивается еще сильнее. А дьявол уже тут как тут и, пользуясь тем, что старец невменяем, эксплуатирует его в хвост и в гриву. Может, новое пари? Согласен? Чудненько. Кто первый пять душ, а? Я со своим обаянием или ты со своим Воображариумом? А кто это у тебя на помосте?
Странный фильм. Странный не в лучшем смысле. В лучшем смысле странной была «Бразилия». Она заставляла сидеть, грызть ногти и елозить ногами. И уж конечно намертво приковывала к себе взгляд. Намертво приковывали взгляд «Король-рыбак», «Страна приливов» и «Двенадцать обезьян». А потом они выливали за шиворот ФИНАЛ. «Воображариум» же вышел каким-то недопеченным. Во-первых, сам док. Не верю я, что тысячелетний старец, видавший людей и время, бухает до синевы и заключает сделки с чертями. Не потому, что такое в принципе невозможно, а потому, что сценаристы, одним из которых числится сам маэстро режиссер, выписали из персонажа пугало. А еще от него водкой воняет. Так же накось выписаны почти все основные персонажи, даже Тони, на котором держится львиная доля сценария. Надо ли тут говорить, что сценарий тоже трещит по швам?
Впрочем, некоторые несуразности, связанные с персонажем Тони еще можно объяснить тем, что игравший его Хит Леджер умер во время съемок. Вместо того чтобы закрыть проект или просто все переснять к чертям, сценаристы, опираясь на уже готовую часть материала, в срочном порядке взялись перекраивать, возможно, гораздо более связную и полноценную идею, отсюда и швы, которые трещат.
А вот некоторых актеров будем пинать, даже не пытаясь объяснить, почему они так слабо играют. Плохо играют – и всё тут. И снова начнем с дока. Впрочем, пинать Кристофера Пламмера особо не за что, как и играть ему нечего. Он просто отработал, как завтрак проглотил – незаметно. Так же поступила и Лили Коул, игравшая Валентину. За нее все сделало немаленькое такое декольте.
Значительно лучше выглядит Тони в исполнении… и все-таки Хита Леджера. Несмотря на то, что из-за Тони постоянно вылезают здоровенные уши его же, Леджера, Джокера, это начинает даже радовать, особенно на фоне Деппа, Лоу и Фаррелла, которые пришли на площадку, спросили: « А что нам, собсно, играть?», и, не получив внятного ответа, единогласно решили покривляться на камеру. А почему бы и нет? У Леджера же чувствуется более серьезный подход к делу, в результате зацепило.
Главный же наш пинок адресован Эндрю Гарфилду, сыгравшему Антона. Сыграл – это еще комплимент. Не знаю, что он хотел изобразить – реверанс в сторону кривляющихся старших товарищей, обкуренного подростка, у которого горит делянка, медведя, которому на яйца наступил медведь, или колесо от трактора – у него получилось все одновременно. Все, что он делает на протяжении всего времени, отведенного ему на экране, – это пучит глаза и открывает рот, насколько анатомия позволяет. Не иначе как у Джеральдин Чаплин учился.
И почти все испортил на хрен, но у Гиллиама в рукаве оказался козырь – Том Уэйтс в роли дьяволистого мистера Ника. И Уэйтс выстрелил. Ради того, чтобы увидеть, как он хитро прищуривается, слушая пьяный бред дока, как ехидничает и вертит головой в котелке, можно простить всё – и скомканный сценарий, и так себе Пламмера и Коул, и даже тошноту, вызванную выпученными глазами сами знаете кого. Уэйтс выступил великолепно.
А еще здесь все традиционно хорошо нарисовано и раскрашено. Не столь подробно и живо, как в «Аватаре», но весьма атмосферно. Один только фургончик-сцена Парнасса зажигает. А потом еще будет Воображариум, воспоминания дока, храм в горах, и прочее, и прочее. Иногда возникает ощущение какой-то искусственности, особенно бьют по глазам нарисованные мирки домохозяек, но общее впечатление все равно не падает ни на грамм. Добивает длинная сцена ближе к финалу, в которой, зайдя в Воображариум, Тони обретает лицо Колина Фаррелла и начинается беготня с участием детишек и появляется Президент Вселенной (Петер Стормаре). Последний, как всегда, здесь блистал, хотя и недолго. С визуальной частью, конечно, тоже полный порядок.
И собственно финал. Нет, все-таки ФИНАЛ. Никакая чехарда со сменой сценария и прочие препоны не помешали Терри Гиллиаму завершить фильм на одном уровне с его нетленками. Этот момент по общему впечатлению насмерть заплевывает даже шикарного Уэйтса.
Диагноз: включать и смотреть. Во второй раз, возможно, этого делать не захочется, но приятные воспоминания от первого останутся гарантированно.
{igallery 34}