Протискиваясь вовнутрь, я несколько раз услышал эпитет «алкоджаз», заметил в толпе людей в шляпах – но они явно были не из тех, кто заблудился, надеясь попасть на выступление Михаила Боярского или группы «Крематорий»! О, нет, брат, тут дела творились почище! Собравшийся люд пришёл послушать байки о блошином рынке, кладбище, психиатрической лечебнице и сети пивных забегаловок «Последний путь». Билли, предводитель диксиленда, даже предостерёг, что скоро таковая может появиться и в нашем городе. Двумя словами, успокоил и обнадёжил. Помимо шляп и алхимических музыкальных терминов, обратил я внимание на чудесное, как мне кажется, объявление. Согласно ему, клуб не берёт на хранение оружие и администрация ответственности за его сохранность также не несёт. Ну и куда мне девать гаубицу, м?
Музыканты появились на сцене спустя почти сорок минут после значившейся в билете отметки. Рыжик, гитарист, потом поведал, чем артисты, а конкретно, участники бэнда, занимаются перед выступлением. Нет, не пьют (хотя Антон Матезиус делал очень правдоподобные стеклянные глаза) – они поют в караоке. Именно за этой забавой, что родом из страны восходящего солнца, квартет провёл те самые 40 минут. Кстати, о караоке-баре: в последствии: часть публики жаловалась на то, что его долбёжка нарушала ауру приехавших к нам бременских. Это и впрямь досадно, но, по крайней мере, в первых рядах звук был отличный.
Билизбендовцы крайне правдоподобно изображали уличных музыкантов, а реквизит в виде рваной и мятой одежды с актёрски профессиональными пьяными взглядами этому только способствовали. Андрей Рыжик кривлялся и вставал в позы, саксофонист Михаил Жидких, выдувая звуки из своего инструмента, делал вид, что он стоит в переходе, и ему нет никакого дела до происходящего. Новик, напоминающий разом пирата Джона Сильвера, Глеба Жеглова в исполнении неподражаемого Высоцкого, хитрого кота, стянувшего с хозяйского стола рыбу и, даже не знаю, кого ещё, с заговорческим, но довольным прищуром и задумчивостью травил байки, каждая из которых предваряла очередное произведение. В его рассказах фигурировали не только бывшие и потенциальные пациенты психиатрических клиник, мертвецы и прочие обаятельные личности, но и музыкальные аутсайдеры Новосибирска, пришедшие в это злачное место. А главное – лично Сан Саныч, председатель какого-то там ведомства. Ах, чёрт, возьми, как приятно! Ещё Билли раскрыл глаза собравшимся на то, что непорочное зачатие – это, как ни крути, всё-таки половой акт, исхитрившись подать информацию так, чтобы она не звучала, как пошлость, но, по меньшей мере, результат научного исследования, о коем он сам узнал давече в любимой доминошной.
Музыканты постоянно менялись местами дислокации на сцене. В затянувшихся инструменталках Билли отодвигался на задний план, Жидких и Матезиус иногда уходили за кулисы вовсе, но в нужный момент появлялись под лучами софитов вновь. По ходу действий заботливый Рыжик усаживал на стул переносящего наибольшие тяготы артистической жизни контрабасиста Новика – что тот лаконично прокомментировал: «Уваажаают!». Более того, хрипловатый солист оркестра и сам позаботился о комфорте, включив вентилятор в углу и взяв свой «хлеб» подобно гитаре на колени.
За вечер прозвучали почти все песни с прошлогодней пластинки «Блошиный рынок» (лично мне особенно хотелось услышать «Мария, хватай детей!») и, разумеется, более давние хиты – «200 кубиков Агдама», «Немного смерти и немного любви», «Выпей вина», «Оторвёмся по-питерски» и не только. Чего не было – так это каверов на «Касту», «Машину времени» и Алсу. Исключение – Том Уэйтс, но с ним всё понятно, и обращались к исключению балагуры неоднократно. А, выйдя на бис, музыканты предложили залу спеть песню вместе, доверив поклонникам целых два наипрекраснейших, и главное, понятных любому, слова - «муз» и «замбела». Душевненько так вышло. Как и весь этот весенний концерт.