26.11.2011

Sib Jazz Fest - мы ждем его снова

Третий Sib Jaz Fest (второй, если считать с момента переименования) закрепил за собой статус международного фестиваля. Приятно, что организаторы тверды в своем намерении следовать этой линии - новосибирские музыканты участвуют в нем исключительно в составе коллабораций с зарубежными гостями. И если в прошлом году фестиваль был в основном американским, то на этот раз было решено расширить его географию и пригласить больше европейских артистов. Целиком “американским” оказался только последний день Sib Jaz Fest. Европа же, как оказалось, состоит в основном из Нидерландов. Это даже стало предметом для шуток: Ставен Камперман, саксофонист Barana Quintet, сказал на пресс-конференции, посвященной открытию фестиваля, что за сегодняшнее утро говорил по-голландски больше, чем за предыдущие несколько недель, Томас Зифлинг, лидер единственного германского состава на фестивале, заподозрил Россию и Нидерланды в каких-то тайных и очень особых отношениях, а Кирилл Мошков, редактор единственного в России джазового журнала “Джаз.ру” и, уже второй год, ведущий фестиваля, открывая первый день, назвал его “голландско-германский бутерброд” - голландцы в начале, голландцы в конце, и немцы посередине.

Sib Jazz Fest - мы ждем его снова

День первый

Трио Эрнста Райзегера

Начался первый день фестиваля, как ни странно, с самого интересного с выступления - трио Эрнста Райзегера. Лидер этого коллектива длительное время играл в Нью-Йорке, вращаясь в среде авангардных музыкантов, исполняющих то, что принято называть downtown music. Нынешний его проект также построен на импровизации.

В начале на сцене появились двое - виолончелист (собственно Эрнст Райзегер) и пианист (Хармен Франье). Они играли нечто даже не вполне джазовое - абсолютно европейские гармонии и мелодические ходы больше похожие на классическую музыку. Впрочем, импровизационная природа этих звуков не вызвала сомнения - казалось, они могут играть это вечно. Но внезапно раздался голос. В зале многие вздрогнули от неожиданности. Резкий, хрипловатый вокал, не столько поющий, сколько выкрикивающий слова на непонятном языке, доносился из-за кулис. Затем из-за кулис появился человек. Нарочито экзотичный, босой, в яркой этнической одежде и с косичками на голове, Мола Силла вышел, продолжая петь. Его традиционный сенегальский напев на фоне печальных и вполне европейских звуков виолончели и рояля звучал контрастно и драматично. Более драматично он не мог бы звучать даже над ночной саванной.

Райзегер и Силла показали себя великолепными шоу-менами, Франье на их фоне был почти не заметен. Силла ходил по сцене, гримасничал, свистел в свистульки (одну из которых он для этого раскручивал на веревке над головой), потрясал какой-то змеевидной перкуссией, играл на калимбе и, разумеется, пел. Райзегер, в свою очередь, не стеснялся ему подпевать, и наглядно продемонстрировал всем присутствующим, что значит неакадемическая игра на виолончели.

В частности выяснилось, что виолончель - вполне себе ударный инструмент: Эрнст бойко выстукивал на ней нечто африканское в одной из композиций. А если обслюнявить указательные пальцы, то можно изобразить что-то вроде диджейского скретча, только с лакированным деревом вместо винила. Наконец, когда он развернул виолончель на манер гитары никто уже почти не удивился.

Трио Райзегера одна из тех групп, которые давно вышли за пределы любых стилистических дефиниций. Им все равно, где и каким образом проходят границы между классикой, джазом и чем бы то ни было еще. Отдельные фрагменты их музыки звучали так, что будь они скомпилированны на компьютере, это называлось бы IDM.

Трио Томаса Зифлинга

Современный и дружелюбный к неофитам джаз, как охарактеризовал музыку трио ведущий,  в живом исполнении оказался мало отличим от записей проекта. Холодное, аккуратное (так и тянет написать “по-немецки аккуратное”) исполнение, звук трубы, пущенный через обработки и басист, играющий так, словно его уже засемплировали. Единственные музыканты во всей фестивальной программе, которые не делали шоу. Вообще. Даже не перемигивались. Хотя, нет, барабанщик (Маркус Фаллер) заставлял обращать на себя внимание жесткой, по-хорошему сумасшедшей манерой подачи. Кроме пьес собственного сочинения, трио исполнило битловскую Come Together (помнится, Леннон называл джаз дурацкой музыкой), а я все ждал, когда они наконец действительно включат семплер или выкинут что-нибудь еще эдакое. Но криминал не состоялся. Вы только не подумайте, что трио Томаса Зифлинга плохая группа - купите диск. Музыка вам понравится.

Dutch Swing College Band

На пресс-конференции, посвященной открытию фестиваля, Боба Капера, музыкального руководителя Dutch Swing College Band спросили для кого они играют, как они видят свою аудиторию? Капер дал ответ исчерпывающе точный: “Наша аудитория - люди хорошо образованные и слегка выпившие.” Во время выступления этого легендарного диксиленда я никак не мог отделаться от ощущения, что мне не хватает стакана виски в одной руке и сигареты в другой. А еще очень хотелось танцевать. Бэнд, когда-то встретивший победу сорок пятого года своим первым концертом, не тот коллектив, о котором просто рассказать при помощи букв и знаков препинания. В конце концов, исполняемая ими музыка, абсолютно традиционна для подобных составов, а шестидесяти шести летняя традиция, и обаяние музыкантов не могут уместиться в формат этой статьи. После концерта музыканты общались со зрителями в фойе ДКЖ и дарили им свои диски. Милейшие люди.

{igallery 71}

День второй

 

Антти Сарпила и Сибирский Диксиленд

Второй день начался без объявления. Зрители даже не успели начать изнывать от нетерпения (а с нашей публикой это происходит довольно быстро), когда Сибирский Диксиленд появился на сцене в полном составе и начал играть. Только после того, как была сыграна первая композиция появился ведущий и пригласил на сцену Антти Сарпила. Сибирский Диксиленд уже играл с ним на фестивале “Pori Jazz”, в Финляндии, на родине звезды европейского джаза. В известном смысле этот сэт был продолжением вчерашнего выступления Dutch Swing College Band: и по музыке (нью-орлеанский джаз), и по энергетике (все так же хотелось танцевать), да и целевая аудитория у Антти, Сибирского Диксиленда и DSCB, как не крути, общая.

Barana Quintet

Эти голландцы, как и их соотечественники из предыдущего дня фестиваля - трио Райзегера, смешивают джаз с этникой, только не с африканской, а с турецкой. Музыка их более доступна для восприятия неподготовленным слушателем, но не менее великолепна. И артистизма им тоже не занимать. Особенно это касается лидеров коллектива Бесхата Увеза и Ставена Кампермана.

Бесхат Увез объявлял песни по-русски, читая транскрипцию с листа и смешно путая ударения в словах, чем моментально завоевал симпатию зрителей. Улыбчивый, бритый наголо турок играл на малом и большом сазах, виртуозно чередуя традиционную фольклорную манеру игры с джазовой импровизацией.

На этих контрастах, по большому счету, и выстроена вся музыка квинтеты. Большая часть их композиций начиналась как традиционный турецкий фольклор, а затем взрывалась саксофонной атакой Ставена Кампермана. Характер музыки в рамках одной песни мог меняться неоднократно, но в восприятии слушателей все это скоро сплавлялось в единое целое. Амплитуда эмоций, выраженных в звуке, колебалась от умиротворения и нежности до остервенения и безудержного веселья.

Названия песен у этого квинтета - сплошь романтика и названия сказок, как и подобает восточному фольклору: “Бедный Омар Хайам”, “Тайное место”, “Соловей и роза”, “Песня о моей дочери Нине”, “Невозможная любовь”.

“Невозможную любовь” надо отметить особо - она была исполнена акапелла, если можно так сказать. Увез сел на стул у края сцены, музыканты встали у него за спиной, и все они дружно принялись отбивать ритм руками по всем частям тела и гримасничая - Увез между делом влепил себе пощечину. Вся песня состояла из двух, смешно звучащих для русского уха, фраз, повторяемых музыкантами на все лады. Воспроизвести их я не возьмусь, в памяти песня осталось как один сплошной “буль-буль”. Отыграв этот маленький спектакль, музыканты сорвали шквал аплодисментов, не первый и не последний за вечер.

Последняя песня стала живой иллюстрацией к словам “апофеоз” и “вакханалия”. “Вы можете танцевать, если вы можете,” - анонсировал ее Ставен Камперман. Жаль, что это был ДКЖ, а не какая-нибудь более демократичная площадка - последовать его совету так никто и не решился. Сам же он, видимо, решил отрываться за всех и вытащил на сцену Наталью (Фамилия и должность на записи). Вместе они весьма эффектно сплясали под аккомпанемент остальных участников квинтета. Традиционно каждый музыкант сыграл соло, при этом аккордеонист наиграл что-то “русское народное”, нечто вроде “ой цветет калина”, за что и был награжден очередным шквалом оваций. Ставен сыграл свое яростное соло, стоя на краю сцены.

В общем, никто бы их не отпустил со сцены, если бы дальше не значился один из самых ожидаемых гостей фестиваля.

Ди Ди Бриджутер

По словам директора филармонии, Назимко Александра Геннадьевича, ежегодные выступления джазовых див в сопровождении Биг-бэнда Владимира Толкачева, это пока еще не традиция - просто так получается. Ди Ди Бриджутер первоначально хотела приехать со своим собственным бэндом. По финансовым и техническим причинам подобный проект был трудно реализуем. Но после просмотра записи выступления Биг-бэнда Толкачева в Montreux, Ди Ди согласилась выступить с ними в на Sib Jaz Fest. И если в прошлом году альянс нашего Биг-бэнда с Энн Хэмптон Кэллоуэй сорвался, то в этот раз все прошло успешно.

К слову, Александр Геннадьевич поделился некоторыми планами на следующий фестиваль: если все сложится удачно, то в будущем году наш город посетит совсем еще юная, но уже успевшая наделать шуму, канадская певица Никки Яновски. Об уровне признания ее таланта в мире и на родине, многое говорит тот факт, что именно она исполняла гимн Канады на открытии зимних Олимпийский игр 2010 года в Ванкувере.

Объявляя Ди Ди, Кирилл Мошков старательно избегал называть ее имя, чтоб не нарушить продуманную драматургию выступления преждевременными овациями. Появившаяся в конце концов на сцене, Ди Ди Бриджуотер вызвала слезу умиления у всех сибирских сепаратистов, сказав, что “никогда не думала, что однажды буду выступать в Сибири, и очень счастлива быть в вашей чудесной стране”.

Надо сказать, что Россию, а тогда еще СССР, она впервые посетила еще в 1968 году, и с тех пор неоднократно приезжала к нам с концертами, но до сих пор выступала только в столицах. Ее опыт общения с русскоговорящей публикой безусловно дает себя знать - общаясь с залом, Ди Ди тщательно артикулировала все фразы, и строила предложения таким образом, что понять ее без помощи переводчика мог любой человек со школьной программой английского за плечами.

Потрясающе артистичная и обаятельная, она с первых секунд взяла зал за горло - нежно и страстно. Пообещав, что сейчас они с оркестром будут “make love”, ничуть не обманула -  любви, выраженной в звуке, Ди Ди и Биг-бэнд Толкачева, выплеснули в зал столько, что казалось, ее энергии должно хватить, чтоб остановить пару тройку локальных войн. Основу программы составили песни из репертуара Билли Холидей и Эллы Фицджеральд.

В паузах между песнями Ди Ди кокетничала с публикой, с Владимиром Толкачевым (“То, что у вас нет кольца на пальце - это случайность, или вы действительно не женаты?”), умилялась услышав из зала младенческий писк. Ее выступление, самый яркий, и праздничный момент фестиваля, продлилось заметно дольше, чем планировалось и завершилось почти в одиннадцать часов.

{igallery 72}

День третий

 

World Saxophone Quartet

Начало программы третьего дня задержали достаточно сильно, примерно на час. Музыканты не уложились в отведенное на саундчек время. Зрители несколько раз начинали аплодировать, пытаясь выманить на сцену артистов или хотя бы ведущего. Наконец, на сцене появились World Saxophone Quartet, и начался еще один маленький праздник для всех поклонников Джона Зорна.

Звездный состав (Дэвид Мюррей, Оливер Лэйк, Хэмиет Блуетт и Тони Кофи - самый молодой в текущем составе и единственый англичанин среди американцев) исполнял сложносочиненные пьесы, где детально продуманные фрагменты чередовались с потоками импровизации. Временами это напоминало атональный хаос  без малейшего намека на структуру - музыка не для джазовых неофитов. Впрочем, эти заслуженные хулиганы от музыки точно знали, что делают, и ошарашенные слушатели восторженно аплодировали даже когда не вполне понимали, что происходит. Примерно также они реагировали на выступление Лэйка год назад. В какой-то момент все музыканты, кроме Кофи, покинули сцену. Через несколько минут они вернулись, даже не переглядываясь синхронно вклинились в соло своего коллеги фразой из двух нот, и снова ушли.

Завершили они свое выступление не менее эффектно - просто ушли за сцену, не переставая играть, под зрительские аплодисменты, звучащие в такт блюзовому рифу баритон-саксофона. Затихающая музыка продолжала доносится из-за кулис, но в какой-то момент ее громкость вновь стала нарастать. Затем последовала эффектная кода, поклоны и восторг публики.

Стив Турре.

Первоначально предполагалось выступление Стива Турре в сопровождении Биг-бэнда Георигия Гараняна, однако, в конечном счете, на сцену вышел следующий состав: Асхат Сайфулин (контробас), Игнат Кравцов (Барабаны), Евгений Серебренников (фортепьяно), Николай Панченко (саксофон) и, собственно, Стив Турре.

Видимо, чтоб не тратить время на разговоры и оставить его больше для музыки, Турре сразу объявил весь сет-лист предстающего выступления. Забегая вперед скажу, что это не помогло - сыграть все они так и не успели. Несмотря на авторитарную манеру общения с музыкантами (по крайней мере, так это выглядело - он постоянно подавал знаки кому, когда и как играть), увлеченные импровизацией артисты растягивали композиции настолько, насколько могли.

Стив показал себя не только как разнообразный и техничный тромбонист - как и ожидалось, он привез с собой часть своей коллекции музыкальных морских раковин. Они лежали на столике, накрытые тканью, откуда он брал их по одной, а то и по две. Чередуя раковины разного размера и формы, Стив добивался впечатляющего разнообразия - вряд ли людям в древности приходило в голову извлекать из раковин подобные звуки и играть на них так.

Присутствие этих экзотических инструментов неизбежно вызывало морские ассоциации. В музыке Турре точно не было ничего “мокрого”, ну может быть где-то ее можно было назвать “соленой”, тем не менее первые композиции звучали мягко и обволакивающе, как волны невысокого прибоя в тихую погоду. Впрочем, под конец, когда выяснилось, что времени осталось уже мало, погода на море явно изменилась, даже случился небольшой шторм. Возрастающее напряжение достигло апогея в яростном барабанном соло Игната Кравцова.

Al Foster Band

Маленький, сгорбленный Эл Фостер - человек, игравший с Майлзом Дэвисом тринадцать лет, улыбчивый и изощренный барабанщик, исполняющий вместе со своим квартетом джаз в самом что ни на есть его традиционном виде. После всех экспериментов, услышанных и увиденных нами ранее, любители джазового мейнстрима наконец были удовлетворенны в полной мере. Сыгранный ими сэт стал, пожалуй, самым умиротворенным моментом фестиваля - даже на бис они сыграли грустную и задумчивую “My Funny Valentine”. Трио, без саксофона, но с роскошным фортепьянным соло Адама Бёрнбаума.

Sib Jaz Fest 2011  закончился, и настала пора ждать следующего года и следующего фестиваля.

{igallery 73}

{igallery 74}