Поправившись, Майкл первым делом идет с цветами к своей «спасительнице». Неправильно поняв такой знак благодарности, женщина просит вновь явившегося подождать в прихожей, пока она переоденется. Мол, нам в одну сторону: мне – в трамвайное депо, на работу, а тебе… какая разница, прогуляемся вместе. В общем, выгоняет она его в прихожую и… начинает переодеваться. А проследить, чтобы подросток закрыл за собой дверь и не подглядывал, не судьба? Действительно, не судьба. Вон, уже подглядывает. Ой, заметил и убежал. Правда, на следующий день вернулся. Как насчет ванну принять? А девственности лишиться? Вот и славненько.
Через некоторое время «славненько» начинает перемежаться чтением книг. Только читать должен Майкл. Вслух. Для более ярких впечатлений. Прочитал главку – пошли койкой поскрипим. Еще главку – еще поскрипим. И так каждый день. Пока Ханна – так зовут женщину – не исчезает.
Гейдельберг. 1966 год. Майкл или Михаэль – по-прежнему без объяснений, как правильно – учится на юрфаке. В качестве практики его отправляют на самый настоящий судебный процесс, где главной обвиняемой проходит его старая знакомая, которая, как оказалось, в годы войны была членом СС и обвиняется теперь в том, что преимущественно по ее вине в закрытом помещении сгорели заживо триста еврейских женщин. Черный экран.
Берлин. 1995 год. Повзрослевший, обзаведшийся морщинами и переживший семейную жизнь и развод Майкл или Михаэль (Ральф Файнс) рассказывает эту историю своей дочери. Черный экран.
Что прячется за черным экраном, посмотрите сами. Ведь посмотрите же? Точно? А может, все-таки не стоит? «Чтец», поставленный по книге Бернхарда Шлинка, вполне возможно, весьма достойной книге, являет собой совершенно безжизненное и притянутое за растянутые уши кино, которое можно рекомендовать к просмотру только тем, у кого весь интерес к кинематографу ограничивается женскими прелестями крупным планом. Специально для вас, товарищи, говорю – сиськи Кейт Уинслет покажет не раз и не два.
Правда, к сиськам прилагается какая-никакая актерская игра. Уинслет действительно старается, а не демонстрирует манекен с наглухо отшибленными обоими полушариями. Она - хорошая актриса, и очень серьезно относится к своим ролям. Как и Ральф Файнс. Последнему особенно удались сцены с диктовкой книг в микрофон. Тем не менее, даже вдвоем, выжимая из своих ролей все возможное и даже слегка выходя за его грань, они не могут вытянуть картину с убогого на приличный уровень. А их сосед по экрану Давид Кросс после просмотра всплывает в памяти только с одним выражением лица – идиотским.
Между делом, фильмы режиссера Стивена Долдри уже не в первый раз выдвигаются на «Оскар». В основном, номинируют именно самого режиссера. По «Чтецу» можно сказать – Долдри умеет снимать простенько, со вкусом и без выпендрежа. Больше сказать ничего нельзя. Вот в итоге и получилось нечто серенькое и незаметное. И совсем не искреннее.
Нет, может, книга Шлинка и хороша – пусть оценят читавшие. Я готов поверить, что страсть может вспыхнуть между неоперившимся юношей и зрелой женщиной, что у нее могут быть именно такие последствия, что в книге это хорошо передано и она может заставить посочувствовать персонажам. Фильм этого не может. Он – обычная пустышка, прокисший борщ, который за неимением лучшего съел, поморщился и забыл. И уж простите за похабную фразу Доктора Зло в эпиграфе. Просто я с этого борща еще и плевался.
{igallery 24}